13.07.2012 в 15:49

Пишет  Danny Ocean:

Не надо смотреть
Знаете, как выглядят девочки и молодые девушки, когда испытывают парализующий страх? Может быть, так выглядят и юноши, и люди постарше, не знаю. Я видела такое в пионерском лагере, у девочки, которая до обморока боялась пауков, а ей их положили тридцать штук в тарелку под крышечкой, где лежал ее кусочек торта на «после ужина». Она подняла крышечку, и они поползли — по тумбочке, по ее руке, все пирожное шевелилось от их круглых телец и суставчатых ног. Тот, кто это сделал, ожидал, что она завизжит. Она молчала. И лицо ее застыло на полминуты тем самым выражением — не страх, не отвращение, а детская изумленная обида. Так мог выглядеть ребенок, вбежавший новогодним утром в комнату за подарками и обнаруживший, что елки уже нет, и праздника не будет. Глаза, рот, брови — все это выражало одно: «Как это может быть? Почему это происходит со мной? Пусть этого не будет!». И лишь когда ее тронули за плечо — она завопила. И лицо ее исказилось привычным омерзением, губы разошлись и искривились, нос сморщился, глаза брызнули слезами. Она отказалась спать в этой комнате. И я не могла спать всю ночь, потому что видела перед собой ее лицо. И думала, что именно так добрая, наивная душа встречает самое страшное — удивлением и обидой. «Как это может быть? Как это может быть со мной?».

История о другом. История о моей подруге, которая пропала без вести пол года назад.

Я хочу, чтобы вы все знали: Лиза Пряникова — самый лучший, честный и добрый человек, какой только может быть на свете. Или «мог быть». Она была, как ее фамилия, приятная, гостеприимная, обещающая покой и уют. Она была из тех, кто не задумывается, когда видит падающего на улице человека. Брала к себе кошек, от которых хотели избавиться хозяева, искала им новые дома. Не давала спуску, если кто-то при ней начинал зло сплетничать об отсутствующих.

Когда мы увидели эту женщину... Я бы прошла мимо. Успокоила бы свою совесть тем, что она просто юродивая — уж очень не хотелось подходить. Выше пояса она была завернута в черный шерстяной платок, покрывавший ее голову и спадающий на лицо. Само лицо она закрывала руками. И весь этот черный кокон — ее голова, шея, плечи, руки — был неподвижен. Шевелились только ноги, и эти ноги ходили туда-сюда, подрагивая в коленях, словно она чуть приседала на каждом шаге. И шаги были разной длины. Она издавала звуки — вроде и речь, а вроде и хныканье. Такое неестественное, нарочитое хныканье.

Лиза сказала: «Женщине плохо, идем!» — и потянула меня за руку. Я старалась идти медленней, словно могла этим что-то оттянуть, отменить. Отчего-то обратила внимание, как тихо на улице. Где прохожие?

Но вблизи она вроде была похожа на человека. И сквозь ее хныканье даже стали понятны слова: «Не надо, не смотрите на меня». Она уклонялась от наших взглядов, отворачиваясь всем телом, наклоняясь вниз. И снова мне показалось, что верхняя ее часть — словно неподвижная насадка над обыкновенными человеческими ногами в довольно модных, не старушечьих брюках. Гнулась она только в поясе и ниже.

Лиза уже расспрашивала ее, что случилось; положила руку на черное плечо. Я сделала усилие, и, протолкнув сухой комок в горле, поддержала подругу: «Может, в милицию позвонить?». В этот момент женщина повернулась вполоборота, и я увидела уголок ее накрашенного рта... выступающий из-за края ладони. Получается, ее рот шире обеих ее ладоней? Или это были не губы?

Я подумала, меня вырвет, или я даже описаюсь — такая накатила тошнота и слабость. От отвращения. Я заставила себя сделать маленький шаг. Потом еще один. Хотела дотянуться до Лизы, схватить ее и уволочь подальше. Но она была полна решимости помочь этому чудовищу.

Женщина все причитала: «Не надо смотреть, не смотрите, только на лицо мое не смотрите, нет, нет». Развернулась и пошла от нас, приседая. Лиза забежала перед ней и силой отвела ее руки в стороны. И вот тут я второй раз в жизни увидела то самое выражение. Лизины глаза распахнулись, брови поднялись домиком, словно она хотела спросить: «Почему? За что мне это?». Но это было не просто удивление — то, что она видела в этот момент, было настолько отвратительно и страшно, что просто не могло существовать в мире.

Я бы все отдала в тот момент, чтобы рядом был еще кто-то, чтобы мне не пришлось идти к Лизе, уводить ее от этого зрелища, делить с ней кошмар. Но она стояла там с застывшим обиженным лицом, и я была ей нужна.

В тот момент, когда я рванулась к Лизе, женщина вырвала свои руки из ослабевших лизиных ладоней и, прижав их к лицу, как раньше, пошла к переулку, неся на вихляющих ногах неподвижный торс. И Лиза завыла. Как животное, как сумасшедшая. Она согнулась пополам, из глаз капали слезы, по подбородку текла слюна. Я трясла ее, пробовала обнять, поцеловать ее щеки, растереть ее холодные ладони, бормотала что-то. Постепенно она начала успокаиваться, рыдания перешли во всхлипывания. Я повела ее прочь оттуда, домой, в безопасность. Лиза закрывала руками зареванное лицо. Я обнимала ее за плечи, и ее спина под моей рукой была напряжена. Не просто напряжена — она была твердой как камень. И становилась все тверже.

«Лиза?» — она уже хныкала, тонко и однообразно. «Лиза!» — я попыталась убрать ее руки от лица.

«Не смотри на меня». Вот что она мне сказала. «Не смотри, не надо смотреть, не надо смотреть на лицо». Я зажмурилась, чтобы не видеть в подробностях того, что виднелось между ее пальцев. С закрытыми глазами я слушала только удаляющееся хныканье и неравномерные шаги. Больше я ее не видела.

оххохо, я одновременно хочу и не хочу узнать, что она могла увидеть

@темы: крипи

---

Что-то я сегодня слишком разговорчива, ну да ладно)
Небольшого возмущения псто будет здесь.
Я на работе специально сижу в наушниках. БОЛЬШИХ. Ну, чтоб было видно, что это - наушники, в них, вы не поверите, что-то играет. По-моему, это достаточно ясный сигнал: "не лезьте ко мне". Но нет, девушка-обзвонщица минимум раз в 10 минут пытается мне что-то рассказать, каждый раз еще так удивляясь, что я ее не слышу и не вижу.
Сегодня вообще подошла и села рядом: "Ой, а что это ты делаешь?". Да я на тумблер хочу зайти, пока кампания на сервер выгружается, посмотреть на укешных бисененов, а ты тут села и ждешь чего-то, блдь.
Личное пространство? Не, не слышал.

---

НЕВЕРОМЕР

Тест определил, что наиболее близким для вас типажом является:

Агностик: 75%
Агностики серьезно рассматривают возможность того, что они неправы в своем решении относительно существования или несуществования бога. Они скептичны до умопомрачения, при этом чаще всего не смеют полностью отбрасывать даже самые нелепые доказательства.

Остальные типажи:

Воинствующий атеист: 8%
Теист: 42%
Апатеист (равнодушный атеист): 58%
Духовный атеист: 50%
Научный атеист: 58%
Озлобленный атеист: 25%

Пройти тест!


х_х в этом не смеют полностью отбрасывать даже самые нелепые доказательства и есть моя проблема, наверное

Кстати, другой настолько же антинаучный и невалидный тестик показал, что мое мировоззрение на 80% совместимо с язычеством ололо

---

Сегодня я поняла, что хочу две вещи:
1. Сменить этот ник (он придумывался в порыве АЗАЗАЗАЗА КАК СМИЩНО ТО БЛЯ)
2. В отпуск.

Но. Первое трудноосуществимо потому, что я не знаю, на что менять. Второе - потому что брать отпуск раньше осенних каникул никак не имеет смысла, т.к. все равно придется вставать в 7 утра и вести ребенка в школу. А отпуск я хочу именно чтобы дрыхнуть часов до 9 хотя бы =_=

@темы: я тюлень

---

Я даже не знаю, за что люблю тумблер больше - за те фото и картинки, которые я там нахожу или за наркоманские комментарии %)



ххх: wow, heichou on the train
ууу: heichoochoo

@темы: Титаны

---

weee




Послушала вконтактике то, что нашла у этих ребят. Какой-то винегрет, каждая песня в своем жанре. Либо они еще не определились, либо просто такие затейники-экспериментаторы.

@темы: музыка

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Трамвай № 13 прижал к столбу бетономешалку

Понедельник. У ТРАМВАЯ ЗЛА сегодня, походу, обострение.

и он научит водителей соблюдать ПДД

На том трамвае, который помял фордфокус, я как раз ехала на работу, было лень идти пешком. Но, блин, пришлось. У девочки-водителя форда были такие грустные глаза, а вот нех пытаться проскочить перед трамваем. Когда она начала ехать к рельсам, уже было метра три до трамвая, она правда думала успеть?

Лучшие комменты

ххх: Может стоит уже поменять тринадцатый номер на другой, более благоприятный?!
ууу: На № 666!

Ух ты, прижал! Заигрывает)))

Каждый раз, читая новость про 13-й трамвай, ощущаю себя свидетелем реалити-шоу. Интересно чем закончится. И закончится ли...

На крупную дичь переключился

Ай красава, не подкачал У 13-го не забалуешь. И главное чётко то как, если бы не столб то бетономешалка бы парой вмятин бы отделалась. Но не такой наш 13-й, если что делает - то на совесть...
Не трогайте 13-й маршрут, он этот, как его, санитар дорог. Уникальный штрих нашего города
Вот что можно приезжим и гостям нашего города показывать...

Предвижу в скором времени новость недели "Движение трамваев по 13-му маршруту обошлось без происшествий".

---

ИМХО, одна из лучших историй в сообществе

14.09.2013 в 18:57

Пишет  Mikkel:

Наткнулась в сети на криповатый рассказ. Здесь его не видела, потому выкладываю:

Олег Синицын. Барби

Бор был настолько густым и мрачным, что мне пришлось включить фары, когда я въехал в него, свернув с пустой магистрали. Казалось, сосны специально здесь поставлены, чтобы загораживать солнце, потому что этот путь, которым мы следуем, требует погружения в себя, осмысления, для кого-то покаяния. Перед кем? Понятия не имею. Наверное, перед тем, кто сидит внутри. Хотя для Ленки все это лишнее. Ей лучше вообще не думать. Она начнет представлять, что ее ждет, и замкнется, как это делает обычно. Она не плачет, как остальные дети ее возраста, – уходит в себя. Так было не всегда. Но так повелось с того самого дня.

– Включить музыку? – спросил я.

– Не надо. – Она глядела в окно на мелькающую череду одинаковых стволов. Пальцами, ноготки на которых покрыты маминым лаком, перебирала складки на платье Барби. Не знаю, кто его сшил, подозреваю, что это сделали намного позднее, чем изготовили саму игрушку. Почему? Потому что на грубую кройку платья я могу смотреть без отвращения, зато при виде куклы меня пробирает нервная дрожь и холодок бежит по спине. Не представляю, как Ленка может постоянно носить ее с собой и бесконечно поглаживать ладошкой. Значит, как-то может, раз носит. Более того, моя дочь почему-то играет только с ней и не касается других игрушек, которыми забиты два глубоких ящика. Она даже называет ее не игрушкой, а доченькой. Как-то раз я спросил, почему ты выбрала именно эту? Она пожала плечиками и ответила: «Мне стало ее жаль».

– Почему у сосен иголки колючие?

– Наверное для того, чтобы птицы не садились и не выклевывали зерна у шишек.

– Да-а?.. А кто их сделал такими?

– Не знаю… Сами сделались. Природа сделала.

– Папа, а мне будет больно? – вдруг спросила она, повернувшись ко мне. Ее глаза, похожие на две черешни, смотрели искренне и требовали такого же искреннего ответа.

– Ты будешь спать и ничего не почувствуешь.

Она ничего не почувствует. Зато меня ждут четыре часа инквизиторских пыток, которые устроят собственные мысли. Они уже сейчас приступили к артподготовке, подняв из глубин воспоминания, когда доктор Смоловский допрашивал меня с пристрастием прожженного следователя. Не было ли злокачественных опухолей у ваших родителей или родственников? Родственников вашей жены? Двоюродных братьев и сестер? Может быть, онколог выполнял стандартную процедуру, но каждый вопрос протыкал меня словно шпагой.

Откуда возникла опухоль у шестилетней девочки? Такая коренная и неоперабельная? Несовместимая с жизнью?

– Хочешь? – спросила она, достав из кармана прозрачный пакетик, в котором лежали положенные мной утром две дольки яблока. Две абсолютно одинаковые на вкус дольки, имеющие одинаковую структуру и одинаково здоровые клетки… Последнее время почему-то меня так и тянет сказать про клетки. Про те, которые бывают доброкачественные и злокачественные.

Я знал причину, хотя трудно согласиться с собой, но куда денешься от собственных мыслей. Больно признавать, что вина лежит именно на тебе. Впрочем, родители всегда в ответе за то, что происходит с их детьми, даже если подросшие «киски» и «зайчики» бросают жен и детей, уходят в глубокий запой, исследуют комфортабельность скамьи подсудимых. Но в данном случае я говорю не о пробелах в воспитании. Не о тех, кто забывает вкладывать свою душу в собственных детей. А о секундной потере концентрации…

Картина того дня до сих пор стоит перед глазами. В то время мы жили у родителей жены, занимая одну из двух комнат – квадратную, размером четыре на четыре. Светка отправилась полоскать белье, меня оставила смотреть за дитём. Я сидел на диване, а Ленка изучала его географию, ползая из края в край, на середине пути перебираясь через папу, который следит за дочкой внимательно, но иногда поглядывает на мелькающие картинки, несущиеся с экрана телевизора – демона современных квартир.

Ничто не предвещало беды. Ленка находилась далеко от края, когда взгляд папы на секунду приковала брюнетка из рекламы шампуня. Из чертовой рекламы! В этот момент Ленка попыталась сделать то, что делают все дети во всем мире, что природой предписано к исполнению. Ленка попыталась подняться на ноги.

«Почему ты не держал ее? – говорила Светлана, повернув ко мне распухшее от слез лицо. – Неужели не знаешь, что ее нужно придерживать!»

Конечно, знаю. Я делал это десятки раз, когда Ленка пыталась подняться. Придерживал ее за подмышки, маленькие такие ямочки, каждая глубиной не больше наперстка. А в этот раз не успел.

Еще слабенькие связки не вынесли нагрузки. И малышка кувырнулась с дивана, вдребезги разбив затылком журнальный столик из закаленного стекла. Она лежала посреди осколков, похожих на мутные кусочки льда, и даже не плакала, а только смотрела на меня испуганно; под ее затылком, карабкаясь по волокнам ковра, расползалось темное пятно. Позже, через несколько лет я искал шрам под ее волосами, но не находил. Зато теперь, когда волосы выпали после лучевой терапии, он открылся – увеличенный, растянувшийся у основания черепа в зловещей усмешке. Так вот, с того дня, когда она лежала посреди осколков, глядя на меня так, словно поняв что-то… с того дня даже в самые суровые моменты своей жизни она не плачет. Замыкается на себе, а последнее время стала прижимать к груди эту мерзкую куклу, такую же лысую, как и моя дочь.

Вырвавшись из воспоминаний, я неожиданно обнаружил, что больше не еду на машине, а стою в уютном холле загородной клиники. Похоже на провал в памяти. Я не помню, как закончилась дорога, как я въехал на территорию, где припарковал машину… Боже, а Ленка-то где? Куда ты ее подевал, растяпа!

Да вот же она, я держу ее за руку. Малышка выглядит спокойной и не по-детски сосредоточенной. Во рту у меня застоялый яблочный вкус. Все-таки я взял дольку, одну из двух одинаковых.

В холле нас встречал Виктор Иванович, который Смоловский. Посвященный член секты врачевателей выглядел довольно уверенно. Редкие волосы зачесаны поперек лысины – он из тех людей, которые, обнаружив плешь, не бреют всю голову, а тщательно скрывают пустоты, что выглядит напрасным и даже комичным. Его искусственные зубы были ровными, белыми и совершенно ненатуральными.

– Какая у тебя… – произнес Виктор Иванович, обращаясь к девочке после рукопожатия со мной. Он хотел сказать комплимент, но вдруг увидел, что находится в руках моей дочери, поэтому следующие его слова получились притворными, а губы раздвинулись в натужной улыбке. – Какая у тебя красивая кукла!

Ленка сразу уловила фальш, ее фиг обманешь. Но ответила она так, как доктор ожидал от нее, шестилетнего ребенка:

– Ее зовут Барби! Она моя доченька!

«Доченьку» мы купили в Белизе.

Когда химия и лучевая терапия не повлияли на темпы развития опухоли, мы отправились путешествовать. Я спешил, боялся, что не успею. Продал дачу, назанимал денег, и мы с Ленкой поехали по миру. Побывали в трех странах, одна из которых – солнечный Белиз, сказочной красоты кусочек Латинской Америки. Карибское море, тропики, белый песок. Куклу мы нашли на одном из торговых развалов, где местные жители продают собственные поделки, выдавая их за древние статуэтки майя. Во владениях загорелой морщинистой старухи среди ожерелий и национальных индейских одежд лежала крохотная, не больше пятнадцати сантиметров в длину, фигурка. Овальная голова, в которой проткнуты три дыры: две поменьше и одна побольше – глаза и рот. Непропорциональное тело, сделанное непонятно из чего – то ли из скрученного затвердевшего пергамента, то ли из высушенного дерева. Короткие ручки и ножки вытянуты вдоль тела. Они не сгибались и не поворачивались, кисть на одной руке обломана. Помню, я сказал о том, какая она ужасная. На что Ленка ответила: «А мне нравится! Я назову ее Барби».

– Ты будешь рядом со мной? – спросила она, и я обнаружил, что мы уже переместились в палату, в которой моей девочке предстоит лежать после операции.

– Буду. Обязательно.

– Где ты будешь? Я хочу видеть тебя.

Я посмотрел на Виктора Ивановича, который маячил напротив. Врач отрицательно покачал головой.

– Когда тебя положат в кроватку… – Какой я деликатный, прямо детский психолог, назвал операционный стол кроваткой. – …справа от тебя будет стена. Я буду стоять за ней. Смотри на нее и представляй, будто я не за ней, а перед ней. Ведь разницы никакой!

– Ладно, папа. Жаль, что мама не поехала с нами.

– Да, конечно. – Только мамы здесь не хватало. Светлана Александровна так накачалась с вечера седативными препаратами, что минут десять приказывала мне снять ласты, а затем пыталась лизать дверную ручку, очевидно представляя себя собакой. Я счел благоразумным не брать ее в клинику.

…Об экспериментальной клинике я узнал уже после Белиза, когда надежды не осталось. Один знакомый рассказал о комплексе зданий в загородном бору, в которых доктора сначала прививают крысам раковую опухоль, а затем ее доблестно вылечивают. Они впрыскивают в район пораженного органа субстанцию, которая распадается на лекарственные микроскопические частицы. «Нанороботов», – сказал знакомый.

Принцип действия нанороботов я до конца не понял даже из уст Смоловского, когда встретился с ним в клинике. Мы сидели в его кабинете: я нервно крутил ключницу, он, щурясь, разглядывал распечатки томографа, сияющие яркими карнавальными красками – синими, красными, желтыми. А со стены, с копии гравюры Густава Доре, на нас измученно взирал Иисус, приколоченный к кресту.

Смоловский сказал, что принцип действия изобретенных институтом нанороботов является очень сложным биохимическим процессом. Он так умно рассуждал об этом, что мне показалось – он и сам не знает, как действуют его букашки. Тем не менее, в клинике уже четвертый год проводился комплекс экспериментов не только на крысах, но и на людях, пораженных тяжелыми формами рака. И до пятидесяти процентов вылечивались полностью. У меня вновь появилась надежда.

– Глиобластома продолговатого мозга, – говорил тогда Смоловский. – Неоперабельная. Терапия не дает регрессии опухоли, верно? Это билет в один конец.

Я не ответил. Что я мог сказать? Из-за поганой рекламы кто-то выписал моей дочери билет в один конец. Туда, откуда возвращаются только в воспоминаниях.

– Мы попытаемся помочь девочке. Но, знаете, опухоль образовалась на очень… ммм… необычном участке. Некоторые суеверные люди считают…

– Суеверия меня не интересуют, – ответил я, крепко сжав кожаную ключницу. – Меня интересует жизнь моей дочери.

– Мы впрыснем «Люцифера» вот в эту зону. – Он указал авторучкой в один из срезов на распечатке томографа.

– Люцифера?

– Так называется наш препарат… не волнуйтесь, к дьяволу он отношения не имеет. В переводе с латыни «люцифер» означает «несущий свет». Самоориентирующиеся наночастицы, из которых состоит лекарство, через капилляры проникнут в пораженную область, заставят раковые клетки поглотить себя и… глиобластома отправится туда, откуда она взялась.

– Это получится?

– С вероятностью в тридцать процентов.

– Так мало… – разочарованно выдохнул я.

– То, чем мы занимаемся, уже находится за гранью возможностей, отпущенных человеку, – очень серьезно произнес Смоловский.

…Я опять обнаружил, что воспоминания ввергли меня в забытье. Я стоял один в коридоре перед закрытой дверью. Ленки рядом уже не было. Неужели?.. Ее увезли, а я даже не успел проститься! Сказать пару слов, обнять. Или мы простились, но я этого не помню? Проклятье. Это ужасно.

Только чуть позже я обнаружил, что держу в руках куклу. Которую она назвала Барби, а я бы назвал Гадкой Уродливой Каракатицей С Дырами Вместо Глаз. Перед расставанием дочь, очевидно, сунула ее мне. Сухое и шероховатое на ощупь тельце игрушки казалось просто отвратительным. Почему Ленке стало жалко эту мерзость?

Я сунул куклу в пластиковый пакет, который вспух от сложенных в него Ленкиных вещей – свитер, ботинки, платье, детские колготки, книжка «Золотой ключик», в которой мы добрались до середины. Потом Барби долго провалялась в этом пакете. Больше двух лет. Но что поделать, если с этого дня она перестала быть нужной.

Странное ирреальное чувство, когда смотришь, как из громады аппарата «Кэнон» выезжает ксерокопия. Вот был чистый лист – своеобразный сосуд, ожидающий, зовущий наполнить его. И был лист, в данном случае, с бланком. И вот, по мановению волшебных лучей графы и строчки переносятся с одного на другой. Фокус? Нет. Волшебство? Нет. Обыкновенные человеческие технологии. Не близкие к запретной черте, но все же…

Я смотрел, как медсестра штампует бланки обследований, когда она вышла из палаты. Ленка вышла. Моя Ленка. Правда, не совсем моя. И странно все это.

Новость об успешно проведенной операции стала для меня неожиданностью. Я готовился к худшему. Намного худшему. Все-таки, человек не такой живучий, как белая подопытная крыса, и тридцать процентов это не восемьдесят. Но после звонка ассистента Смоловского я почувствовал, как с груди убралась каменная плита, которая давила на меня в последние годы. Описать свою радость не могу. Трудно это описать. Невозможно, наверное. Как оказалось позже, плита все-таки не убралась, а только сдвинулась, навалившись еще сильнее.

Мы с женой примчались в клинику на следующий день, но пустили нас в палату только через двое суток. И в первый момент я подумал, что мы перепутали комнаты.

Глядящие на нас глаза не были двумя черешнями, к которым я привык. Чужие глаза. Ленка словно не узнала нас, хотя назвала правильно: мама Света и папа Антон. И не проявила ни толики эмоций, когда Светка принялась яростно лобызать ее, едва не отвернув голову. Позже жена сказала, что ощущения были такими, словно она целует не дочь, а пластмассовый манекен.

– Смотри, кто тебя встречает! – сказал я, когда пришла моя очередь присесть на кровать. Ошеломленная жена осталась за спиной, глотая прорывающиеся всхлипывания.

Я показал дочери Барби, которая шаманскими глазами-дырами глядела на старую хозяйку сквозь пластик пакета.

– Какая гадость, – ответила Ленка и отвернула бритую голову. На этом наше свидание закончилось.

Когда мы выходили из палаты, Светку пробила истерика.

– Это не моя девочка! Верните мне мою девочку!

Смоловского я нашел в его собственном кабинете. Он сразу попытался скрыться от меня, что-то лепеча о срочном совещании, но ничего у него не вышло. Я запер дверь, а ключ положил в свой карман.

– Она полностью здорова, – говорил он уверенно, хотя мне казалось, что под этой уверенностью он что-то скрывает. – Опухоль уничтожена. Девочка переживает послеоперационный шок. Ей нужно время, чтобы прийти в себя.

– А что стало с этими вашими… нанороботами? – спросил я. – Может, это они виноваты? Ваш препарат «Люцифер»?

– Наночастицы погибли вместе с опухолью. Анализы крови не выявили следов препарата. Операция прошла замечательно. Потерпите. Расслабьтесь. Она придет в себя.

Ленку мне отдали такой же лысой, какой я сдал ее в клинику. В машине ехали молча.

– А почему мама не приехала? – задала она единственный вопрос.

Я не ответил. Не потому, что Светка опять наглоталась таблеток и хохотала без умолку. Не потому. В вопросе моей дочери сквозило неприкрытое безразличие. Ленку – Новую Ленку, как я теперь ее называю – мама не интересовала. Она задала дежурный вопрос, который должна была задать. Потому что так положено в данной ситуации, не больше.

– Хочешь яблочка? – спросил я, протягивая ей целлофановый пакет с дольками.

Она съела все без остатка. Делиться не посчитала нужным.

Так в нашем доме поселился чужой человек. Не мой ребенок. Та любящая отзывчивая девочка ушла куда-то. Иногда я думаю о том, что лучше бы не было той операции. Лучше бы я похоронил ее, чем наблюдать каждый день крайний эгоизм и полное игнорирование родителей. Нет, она, конечно, спрашивала у нас разрешения остаться во дворе еще на часок, интересовалась, можно ли взять конфетку, и просила купить книжку комиксов. Но эти формальные допуски ничего не значили ни для нее, ни для нас. Если мы запрещали, она все равно делала то, что считала нужным. Качалась на качелях до тех пор, что даже у меня начинала кружиться голова, пожирала конфеты горстями, находила в карманах мятые десятирублевые купюры для покупки комиксов (подозреваю, что деньги изымались из наших со Светой кошельков). Мы, наше мнение ее не интересовало. А что ее интересовало? Я не знаю. Пожалуй, ничто.

Она рыдала, когда мы делали что-то против ее воли. Она научилась плакать, обливаться слезами, хныкать, стонать, но я не мог смотреть на эти фальшивые проявления эмоций. В них не было ни толики тех чувств, которые жили в той Ленке. Однако, слезы все-таки лучшая альтернатива ее улыбке – неестественной, гадкой, в чем-то садистской.

Она не играла игрушками, не рисовала, не мяла пластилин, яблоки разлюбила, вместо них ей пришелся по вкусу печеночный торт. Светка готовила его специально, чтобы подобие нашей дочери хотя бы на десять минут было увлечено чем-то не пугающим нас.

Волосы начали отрастать. Осенью она пошла в школу, но кошмар продолжился и там. Ленка отнимала у одноклассников понравившиеся ей вещи, ябедничала, хамила учителям, топтала цветы на школьных грядках. Дети ее не любили и боялись, поэтому друзей у нее не было. А когда в красном уголке на дне аквариума завуч обнаружила захлебнувшегося котенка, и все улики указали на единственную фигуру, мы отправились к детскому психиатру. Но, как оказалось, только потратили время.

Новая Ленка сыграла перед «дядей доктором» роль угнетенного и забитого ребенка, мы получили порцию пафосной морали и возвращались домой ошарашенные, а чужачка шла позади нас, с безразличием вырывая лапы у ленивой осенней мухи. После этого случая я снова отправился в загородную клинику, спрятанную в темном бору.

Почетный доктор Виктор Иванович Смоловский, припечатанный к стене ровно под копией гравюры Густава Доре, выглядел куда менее уверенным, чем во время нашей первой встречи.

– Мы вылечили опухоль, – обескуражено ответил он, глядя куда-то на мое левое ухо. Волосики сбились с лысины и длинной растрепанной прядью повисли перед его носом.

– Что вы сделали с моей девочкой? Она не похожа на себя! Она превратилась в чудовище!

– Она здорова. Мы провели полный комплекс обследования. Вы можете проверить по медицинской карте.

– Это не та девочка, которую я воспитывал шесть лет!

– Отпустите меня.

Я расцепил пальцы, на его отглаженном халате остались два мятых следа. Он достал из холодильника бутылочку молока «Данон» и бесконечно долго, как мне показалось, заполнял высокий стакан белой девственной жидкостью. Я внимательно наблюдал, как субстанция перетекает из одного сосуда в другой, как заполняет своей структурой еще одну емкость…

– После вашего случая мы прекратили эксперименты по применению самоориентирующихся наночастиц для лечения рака головного мозга, – произнес он, сделав маленький глоток из стакана и убрав платком белый след на верхней губе. – Мы вторглись туда, куда нам нет доступа.

– О чем вы?

– Я хотел сказать вам тогда, Антон Сергеевич, что опухоль выросла в очень необычном месте. Издавна продолговатый мозг считается одной из мистических зон в организме.

– Не понимаю.

– Лечащие нанороботы великолепно справились со своей прямой задачей, они уничтожили глиобластому. Но что если помимо этого они проникли в ту область, которую мы не можем контролировать? От которой невозможно отщипнуть кусочек для анализа и которую невозможно просветить рентгеном? Область, у которой существует другой хозяин, нежели человек? Что если нанороботы повредили частицу божественного дыхания?

Кабинет пошатнулся в моих глазах, точно при землетрясении.

– Ваш Люцифер забрал душу моей девочки? – спросил я осипшим голосом.

– Мы должны были попытаться. Иначе бы она умерла.

Эти откровения погрузили меня в пучину, которую кое-кто называет «горькой», другие «зеленым змием», я же называл ее «исследованием перемещения субстанций из неорганических емкостей в органические». Эта научная программа так быстро прогрессировала, что через два месяца меня уволили с работы, потому что пить я стал на глазах у всего отдела.

Света снова вспомнила о седативных таблетках, но ее, слава богу, пока с работы не уволили, хотя она и сказала кому-то из клиентов турфирмы, что в Анталии морские чайки заклевали до смерти уже шестого туриста. Так вот, пока ее не уволили, деньги у нас еще водились. Можно было ничего не делать, а только с утра до вечера пялиться в экран телевизора, получая от старой лучевой трубки ударные дозы электромагнитного излучения. Лишь изредка я поворачивал голову на вкрадчивый щелчок замка входной двери, чтобы обнаружить, как бездушная девочка Лена вернулась из школы, забросила рюкзачок в дальний угол и отправилась на улицу по каким-то своим делам.

В тот день, разведенный этиловый спирт под маркой «Красная изба особенная» почему-то не брал. Благодаря этому упущению производителя я уловил суть проблемы, которую излагал седобородый старичок – ведущий научно-популярного фильма на «Дискавери». В некоторой чудесной стране (я упустил – какой) группа археологов обнаружила захоронение людей каменного века. Почему-то старичок говорил о том, что захоронение принадлежало племени каннибалов (я опять упустил – почему).

Он поведал о том, что захоронения оказались семейными. Бок о бок покоились старики, мужчины, женщины… дети. Так вот, рядом с телом первобытной девочки была обнаружена куколка. И когда я взглянул на эту куколку, хмель выветрился из головы.

Экран телевизора занимала крохотная уродливая фигурка с непропорциональным телом и сплюснутой головой. Копия нашей Барби, которая валялась в целлофановом пакете где-то в кладовке. Но я тут же забыл об этом открытии, поскольку его заслонили следующие слова ведущего:

– Ученые долго пытались ответить на вопрос: что такое эта крошечная кукла? Для чего она?.. После тщательного обследования с использованием магниторезонансного томографа, археологи и врачи определили, что находка является мумией человеческого эмбриона. Утробным плодом, не дожившим до рождения. Крохотным существом, которое так и не получило родительского тепла и ласки. Пустым сосудом, в который не успели перелиться души родителей…

Я соображал стремительно. Еще более стремительно рылся в захламленной кладовке в поисках пакета. И когда казалось, что я ничего не отыщу, когда отчаянье и неверие сделались настолько сильными, что я был готов вернуться к «Красной избе особенной», она вдруг нашлась между двух коробок со старыми вещами.

Я вытряхнул Барби из пластикового пакета. Кукла выглядела так же, как два года назад, только платье смялось гармошкой. Но оно лишнее. Его, очевидно, сшила та старуха, которая торговала безделушками в Белизе. Не ведаю, как к ней попала мумия доисторического эмбриона, да это и неважно.

Я смотрел в искаженное застывшее лицо Барби, больше не испытывая отвращения. Наоборот, мне казалось, что я увидел в нем что-то знакомое, родное.

Утробный плод – это чистый лист. Пустой сосуд. Но ведь после трех тысяч лет, проведенных в холодных могильниках, Барби около полугода находилась в руках Ленки! Той самой, которая любила яблоки, спрашивала, почему иголки колючие, искренне горевала, что с нами не поехала мама. Той самой девочки… Моя дочь, как заботливая родительница, передавала древнему эмбриону теплоту собственной души.

План родился, когда опустела бутылка «Красной избы». Именно тогда во мне возникла твердая уверенность, что все получится. По крайней мере хуже не будет. Хуже просто быть не может.

Рецепт печеночного пирога, записанный на клочке бумаги, я откопал на дне кухонного ящика. Светке он не требовался, она помнила его наизусть, но мне он нужен… Буквы двоились в глазах, лист водило из стороны в сторону, но я смог прочесть. Тренировки на работе в последние два месяца, когда я в таком состоянии читал отчеты и даже умудрялся сводить баланс, не пропали даром… Прокрутить печень на мясорубке и приготовить фарш… Светка давно не занимается подобной ерундой, она покупает банки с печеночным паштетом, наш холодильник забит ими… Вывалять в муке и яйцах, разделить на равные доли, раскатать в блины и поджарить на сковороде… Думаю, эту часть рецепта следует дополнить… Взять мумию доисторического эмбриона, растолочь в ступе до порошкообразного состояния; полученный компонент добавить в фарш по вкусу, но так, чтобы порошок ушел весь.

Я накормлю Ленку собственными нанороботами.

Блины слегка пригорели. Нестрашно. Я промазал их майонезом и сложил стопкой на блюде. Пирог получился небольшим. Новая Ленка уминает такой за два раза, нам обычно ничего не остается. Я повторно глянул в рецепт, чтобы проверить, не напутал ли чего. Так и есть. Проклятый алкоголик, который готовил этот торт, забыл добавить в майонез сметану!

Сметаны в холодильнике не оказалось.

В супермаркете было не протолкнуться: конец рабочего дня. С банкой сметаны я простоял в кассу не меньше четверти часа. Когда вернулся в квартиру, то входная дверь оказалась не заперта. В прихожей висело Светкино пальто. Ленки не было, хотя на улице стояла жуткая темень. Где она гуляет в такую пору?

Мадмуазель Барбитал я нашел на кухне. Она сидела на подоконнике, глядела в темное окно и… доедала с блюдечка кусок печеночного пирога. На блюде, где стоял пирог, остались лишь влажные крошки и разводы майонеза.

У меня подкосились ноги.

– Что ты н-наделала! – еле выговорил я.

– Фу, какая от тебя вонь! Опять пил?

– Ты съела пирог.

– Я была очень голодна, мне сегодня не удалось пообедать. Спасибо, что сготовил хоть что-то.

– Я испек печеночный торт с-специально для нашей дочери. Она его любит.

– Я тоже его люблю, знаешь ли… Кстати, ты забыл добавить сметану в майонез. И еще песок на зубах хрустит. Ты что, ронял блины на пол?

Что я мог ей ответить?

Я едва сдержался, чтобы не ударить ее.

Однажды, перевешивая Ленкину куртку на другую вешалку, я случайно нашел в ее кармане денег больше, чем было в моем собственном. Рассматривая на ладони четыре червонца, два полтинника и сотню, я с ужасом понял, что это конец. Полная катастрофа. Последнее время я редко ее видел. Когда продирал утром глаза, она уже находилась в школе, хотя у меня были подозрения, что это не так (иногда ее школьный рюкзачок оставался дома). Теперь опасения подтвердились.

Она занимается попрошайничеством? Или воровством? Какая разница. Главное – что вырастет из этой девочки, которой сейчас только восемь? Что будет в десять лет? В двенадцать?

Вечером, сильно поддатый, я поймал ее на кухне, чтобы серьезно поговорить. Помню, что поначалу действительно пытался говорить. Потом стал кричать. На протяжении всей сцены ее взгляд оставался пустым и холодным. Когда я закончил, она сказала, что если мне так интересно, то да, она «просит на хлебушек у женщин», но вообще-то мне лучше «валить отсюда», потому что от меня «воняет»…

После этого случая я понял, что одной ногой стою в могиле. Я не мог исправить эту сквернословящую куклу – все, что осталась от моей дочери. Между мной и Ленкой больше никогда не будет контакта, который существовал когда-то. Она стала ужасной и гадкой, я ничего не мог изменить, и только сам пошел ко дну. Я чувствовал, что мне осталось недолго. Чувство было очень реальным, с запахом еловых веток и сосновой доски.

Как-то валяясь возле телевизора и разглядывая белозубых брюнеток из рекламы шампуня, я вдруг услышал доносящийся из ванной комнаты звук, необычный для библиотеки звуков этой квартиры.

Я поднялся с дивана и подошел к двери в ванную. Тихонько заглянул в нее.

Под растяжками сохнущего белья Светка мыла Новой Ленке шампунем голову. Обычно это напоминало борьбу женщины с бешеной обезьянкой, но в этот раз, к моему удивлению, девочка сидела неподвижно. А странный звук, поднявший меня с дивана, исходил от Светки. Она пела! Бессловесно, протяжно, горестно. Я впервые слышал, как моя жена поет. И уж точно не знал, что она способна делать это так, что ее голос пробирается куда-то внутрь тебя.

Позже я спросил у нее:

– Что ты такое пела в ванной?

– Не знаю. Кажется, в детстве эту мелодию мне напевала бабушка, хотя я не уверена. А что?

– Да так. Ленка вела себя странно.

– Последнее время ты часто кричишь на нее.

– Она стала такой ужасной! – признался я с болью. – У меня от нее мурашки по коже.

Светка долго смотрела в пустоту, прежде чем ответить:

– А мне ее жаль.

…Проснувшись посреди ночи, я обнаружил, что Светки рядом нет. В последнее время она перестала принимать таблетки и теперь страдает от бессонницы. Не включая свет, я прошел по темной безжизненной квартире в направлении кухни, чтобы убить чем-нибудь традиционную сухость во рту.

Через стеклянные вставки кухонной двери струился свет. Я глянул сквозь одну из них. Светка была там. Она сидела на табурете в какой-то неудобной позе и читала вслух книжку, кажется «Золотой ключик». Буратино был близок к тому, чтобы узнать, что прячется за холстом. Пару секунд я отрешенно слушал текст, а затем понял, почему она сидит именно так.

У нее на руках устроилась девочка.

Ленка не слушала, хотя вела себя смирно. Ее лицо было обычным для последнего времени – холодным и немного презрительным. Но Светка словно не замечала этого и продолжала читать. И на какой-то миг я увидел, что Ленкино лицо изменилось.

Точно сверкнувшая звезда, из него вдруг прорезался старый, позабытый взгляд. Пустые глаза превратились в две черешни. Те самые, которые я вижу во снах. Те самые, без которых вечерами ломит сердце…

Только эти черешни смотрели не на меня.

А на свою маму.

Я неслышно отошел от двери, из-за которой струился свет, во тьму мертвых комнат. Светкин голос внезапно умолк. А затем я услышал ее тихое, ласковое нашептывание:

– Ты мое золотце, моя доченька… моя Барби.

@темы: крипи

---

Два весьма доставляющих треда на тему "дорисуй картинку"

http://joyreactor.cc/post/971829
http://joyreactor.cc/post/948051

---

Как правильно использовать книгу "пикап за три дня"

Пишет  iHentai:

13.09.2013 в 19:14

ты так красиво пишешь кстати у меня хуй полметра
ты так красиво пишешь кстати у меня феррари
ты так красиво пишешь кстати я работаю в фсб
ты так красиво пишешь кстати моя собака умерла
ты так красиво пишешь кстати я занимаюсь йогой
ты так красиво пишешь кстати го ебаца
ты так красиво пишешь кстати я недавно развелся
ты так красиво пишешь кстати у меня 2 сына и я отец-одиночка
ты так красиво пишешь кстати я слушаю витю ак и гуфа
вах так красиво говорищь кстати слющай
ты так красиво пишешь кстати пошел нахуй
ты так красиво пишешь кстати недавно у меня нашли рак
ты так красиво пишешь кстати я гей

URL комментария

---

По следам ленты =)

Тест Насколько ты задрот, битард и социофоб? Проверь себя!

http://kaimi.ru/projects/soul/

результаты

Результаты тестирования
Битард 27%
С этим всё хорошо, и показатель в пределах нормы. Можно быть слегка битардом, это позволяет легко относиться к жизни и проще решать возникающие проблемы. Наверняка ты не слишком подвержена троллингу, да и сама не прочь в нем поучаствовать, но в меру. А учитывая весьма развитые качества альфача, можно с уверенностью сказать, что дальше в питурдизм ты едва ли скатишься.
Социофоб 28%
У тебя есть небольшая боязнь людей. Это проявляется не слишком сильно, и при желании ты всегда можешь её перебороть. Скорее всего, люди при общении с тобой даже не замечают твоей социофобии. Что можно тебе порекомендовать? Возможно, стоит расширить круг общения, больше времени проводить на улице, больше путешествовать. Если у тебя еще нет парня, обязательно стоит его найти. Твой уровень омеговатости не слишком высок, поэтому справиться с социофобией будет не так и сложно, следует лишь приложить к этому некоторые усилия.
Альфа 47%
Пожалуй, у тебя самый оптимальный уровень альфа-качеств. Не много и не мало, то, что нужно для хорошей беззаботной жизни в обществе. Человек - социальное существо, и твой альфа-уровень позволяет идеально встроиться в коллектив. Ты можешь выбирать и контролировать, когда быть слегка незаметной, а когда - лидером. Людям это нравится, так как ты не слишком доминируешь над остальными. К твоему счастью, ты не обладаешь слишком глубоким духовным богатством, и, похоже, твои качества альфа-самки используются именно для того, чтобы получше устроиться в обществе, среди людей.
Омежка 25%
Ты слегка омега. Это не очень печально, потому что ты практически не боишься людей. Вероятно, это не создает больших проблем с живым общением, и даже ничего не стоит с этим делать - всё в пределах нормы.
Задрот 29%
Ты задрачиваешь всякие интересные тебе вещи в меру. Уровень в норме, только если ты не тратишь всё своё время исключительно на компьютерные игры.
Быдло 10%
У тебя совсем нет быдляцких черт. Ты интеллигентный человек. Только по этой причине люди не будут относиться к тебе, как к отбросам и говну. Ты, скорее всего, занимаешься всякой развивающей деятельностью, не опускаешься до уровня алкашей. Ты еще и альфа, и, по всей видимости, нравишься людям. Ты, скорее всего, интеллигентна и умеешь хорошо преподнести себя. С тобой легко общаться.
Поехавшая 24%
Ты в некотором роде ненормальная. Скорее всего, у тебя нет серьезных психических отклонений, но, возможно, ты упарываешь какие-то вещества и алкоголь, и это слегка подрывает твоё душевное здоровье.
Депрессивная 30%
Внимание! В твоем настроении присутствуют некоторые депрессивные нотки. Вероятно, ты пережила какие-то события, которые навлекли на тебя такое унылое настроение, в таком случае не о чем беспокоиться, если только ты не продолжаешь их переживать. Если же ты чувствуешь, что в твоей жизни постепенно всё становится менее и менее ярким и интересным, то стоит над этим задуматься. В этом случае нужно пересмотреть свои занятия, круг общения, каким-то образом отвлечься от тех событий, которые тебя гнетут. Ты не псих, поэтому справиться с небольшой депрессией для тебя будет не так и сложно. Главное с этим не запаздывать, в противном случае всё может стать гораздо хуже, чем сейчас.
Духовно богатая 18%
Начнем с того, что эта характеристика является скорее отрицательной, чем положительной. Чем она выше, тем более ты илитарна, небыдло, нитакаякаквсе, проще говоря, тупая пизда. Итак, теперь к тебе. Ты далека от духовного богатства. В твоем случае этот уровень в пределах разумного, можешь не беспокоиться. Это хорошо, потому что ты не обладаешь завышенным чувством собственно важности, что позволяет тебе адекватно воспринимать себя и других людей, развивать свои слабые стороны. Ты не являешься быдлом, и такое сочетание очень приятно для большинства людей. Ты не псих, и это идет в плюс к положительным чертам твоего характера, как и отсутствие духовного богатства.

Интеллигентна, небыдла, собиофоб, альфочка.

@темы: я тюлень

---

ненавистьненавситьненависть

сидела до обеда спокойно работала работу, потом оказалось, что делать ее надо было не по этим спискам, а по во-он тем, которых уже, блядь, нет, а есть обработанные, восстанавливать начальный вид которых можно только вручную

чувствую себя обезьяной с печатной машинкой

агрх

@темы: работа

---

ОХ ЛЮДИ Я ТУТ ТАКОЕ УЗНАЛА

Ворнер бразерс снимет спин-офф к вселенной ГП по сюжету Роулинг.

ДОЛБАНЫЙ
НОВЫЙ
ФИЛЬМ
О ХОГВАРТСЕ

---

Сегодня по дороге на работу думала, что же мне дало психологическое образование. Ну, кроме всякой серьезной лабуды, подумала, что оно дает мне немало лулзов.
Например, когда я разговаривала с тем самым другом детства, который теперь опять сыбал и слава яйцам, он сказал: "Вот я щас разговариваю с тобой и чувствую, как ты прям сканируешь меня психологически". СКАНИРУЕШЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКИ АААААА.
Серьезна, я тогда смеялась как упоротая. Чува-ак, я на пары ходила раз через три, закончила только благодаря изворотливости и терпеть не могу вникать в чужие проблемы, ну что за ХУЙНЮ ТЫ НЕСЕШЬ?!
Ну и еще многие люди, когда узнают о моей специальности, начинают странно себя вести. Как будто я их щас загипнотизирую и заставлю сношаться с собаками.

@темы: яжпсихолог

---

Чота щас, отмывая кружку в туалете, посмотрела на себя - без косметики, с убранными назад волосами и в рубашке - в зеркало. Вспомнила, как почти 4 года назад мудень-староста прогундел что-то вроде "да ты же на пацана похожа", желая, видимо, меня расстроить.
У него было такое лицо, когда я сказала: "Вау, спасибо, круто"

А вообще большая часть комплиментов вызывает у меня как раз ту реакцию, на которую надеялся староста. Потому что они как из книжки "пикап за три дня", блять.

---

Перлы людей из родного чатика, которые НЕ смотрели "Атаку на титанов":
я: <ссылка на картинку с огромной игрушечной кошкой за какой-то стеной>
я: народ, это же атака на котанов!
ххх: больше похоже, что эту кошку захоронили прямо в стене
я: чувааак ты не знаешь, что ты щас сказал %)

ууу: ты капитан очевидность?
я: да
я: хотя нет, я капрал, о да!
ууу: но капрал это ведь очень мало
я: в точку лол
я: 160 см злости

@темы: Титаны

---

ОМОН оцепил жилой дом в Томске из-за коробки с котенком

Утром 11 сентября жилой дом в Томске оцепили из-за подозрительной коробки.

Как сообщили в пресс-службе УМВД по Томской области, в дежурную часть поступило сообщение о том, что возле подъезда дома на ул. Мокрушина, 1а лежит подозрительная коробка. На место происшествия были направлены наряды полиции, инженерно-саперная группа ОМОН, а также кинолог с собакой.

В ходе обследования подозрительной коробки служебная собака среагировала на нее как на взрывчатое вещество. Предполагая, что в коробке может находиться взрывное устройство, полицейские оцепили место происшествия и удалили прохожих с площадки возле дома.

Сапер еще раз осмотрел подозрительную коробку и аккуратно вскрыл одну из ее сторон. «К удивлению сотрудника полиции, в образовавшейся щели появилась белая голова котенка», — говорится в сообщении.



Сотрудники ветеринарного центра, расположенного рядом, забрали котенка к себе, пообещав найти ему хозяина, добавили в МВД.

---

Итак, у меня тут вот какой пост назрел.
Кроме дайриков я есть в нескольких соцсетях, вполне предсказуемо одна из них - контактик, другая же, с недавних времен - тумблер.
И я хочу написать об одном фундаментальном различии, которое стало заметным уже через неделю.
Начну с того, что в контакте у меня человек 15 девушек-друзей наберется, и, допустим, пять из них регулярно репостят то, что считают важным. Все эти девушки выросли в наших российских реалиях. В тумблере я подписана на 13 блогов, все они под авторством девушек, и примерно в пяти из них кроме шипперства SNK встречаются и другие вещи. Девушки из Австралии, Испании, Америки и еще откуда-то.
Итак, репосты моих российских друзяшек - "что делать, чтобы похудеть", "как понравиться парню", "секреты идеальной задницы", "ты дура, если не умеешь краситься", "надень же эти охуительно узкие джинсы чтобы понравиться всем". Ну, вы поняли. Полная направенность наружу. Что делать, чтобы нравиться кому-то там.
Лента тумблера - "единственный человек, для которого я наряжаюсь - я сам", "если кто-то скажет тебе, что ты not cute - просто убей его", посты об эмансипации, о том, что свою индивидуальность нехрен менять на то, чтобы соответствовать чьим-то ожиданиям.
Выводов не будет.

Хотя. Мне пришло в голову целых две истории, которые в некотором роде тянут на выводы из этого сумбурного поста. Первое я читала в дневнике то ли Вомпэра, то ли Тануки, в общем, их семейства. Про то, что демократичное воспитание в Японии - миф, но к выходкам детей там действительно относятся спокойнее, но не потому, что просто так всем все можно, а потому, что там меньше бояться агрессивной реакции окружения. В этом что-то есть, потому что и мне тоже приходилось одергивать ребенка просто из опасений, что это сделает кто-то другой и грубее.
Второе - рассказы моей мамы о том, что в ее юности нормальным было показывать на толстых детей пальцем и смеяться, и что если беременная женщина надевала что-то обтягивающее, ее могли назвать на улице не самыми приятными словами и это тоже не осуждалось.
Будешь тут собой, угу.

---

Кто сломал дайри?!1111

У меня после каждого обновления новый дизайн дневника, втф, как с этим жить, куда бежать?