[jude s.f.]

26.09.2017 в 17:55

Пишет  Melemina:

Немного о быте с рыцарем в сияющих доспехах
Название: Немного о быте с рыцарем в сияющих доспехах
Автор: Melemina
Жанр: драма, мистика

Маленькой Верочке мама всегда читала сказки про принцесс и рыцарей в сияющих доспехах. Дочитав сказку, она целовала Верочку, укрывала ее поплотнее и говорила:
- Когда-нибудь и за тобой примчится рыцарь в сияющих доспехах – и на белом коне!
Верочка засыпала, думая о том, когда же наступит ее сказочное время.
И вот Верочка выросла и время наступило: возвращаясь из школы с набитой тетрадками сумкой, преподавательница русского языка и литературы Вера Федоровна встретила у собственного подъезда рыцаря в сияющих доспехах.
На шлеме рыцаря развевался плюмаж. В латную рукавицу воткнута была роза. Рядом стоял белоснежный конь. От обоих ощутимо несло навозом.
Вера Федоровна ахнула и выронила сумки. Рыцарь, лязгая всеми частями, тут же кинулся их поднимать.
Мама Веры Федоровны, уже совсем старенькая и седая, но все еще зоркая, высунулась из окна второго этажа и удовлетворенно проскрипела:
- Я же тебе говорила, Верочка!
Деваться было некуда. Рыцарь остался жить у Веры Федоровны. Конь поместился на балконе, где сжевал все герани и грустил, изредка наваливая кучу.
Рыцарь же утром гремел доспехами в ожидании завтрака. Ел, чавкая и хлопая забралом. Потом долго шумно чесался – где-то до обеда. Потом – опять ел. Вокруг, привлеченные запахом навоза и пота, кружились мухи. Рыцарь их не отгонял. После обеда он почивал, надвинув шлем на нос. Просыпался к ужину, и снова ел.
Иногда он ловким движением выхватывал из рукавицы розу и вручал Вере Федоровне. Вечером он относил Веру Федоровну в постель, звеня шпорами.
Поначалу розы и ношение на руках примиряло Веру Федоровну с действительностью, но потом начало казаться, что где-то подвох.
Она поделилась с мамой:
- Мне кажется, он не так уж и хорош… - сказала она, собравшись с духом.
- Что? – проскрипела мама. – Верочка, я правильно слышу? Ты, сорокалетняя баба, дождавшаяся рыцаря в сияющих доспехах, им недовольна?
- Нет-нет, - поспешно сказала Вера Федоровна и понесла на кухню очередную порцию борща, который рыцарь вливал куда-то в недра своих доспехов.
Шло время. Рыцарь почти перестал двигаться. Конь околел, и его белая туша, высохшая на солнце, торчала на балконе, как призрак.
Вера Федоровна рискнула выразить свое недовольство рыцарю.
- Уважаемый, - сказала она, - не могли бы вы… вынести с балкона коня? Он мешает обзору, да и по правде, он пугает соседей из дома напротив.
Рыцарь подумал немного и вынул из рукавицы розу.
- Нет-нет, - начала объяснять Вера Федоровна, - мне не нужна роза. Мне нужно, чтобы вы убрали коня… и может быть, помылись, наконец.
Рыцарь шумно поднялся и затопал прочь.
- Ну все, - скорбно сказала мама, провожая его взглядом, - пропала ты, Верочка, теперь. Такого мужика упустила!
Вера Федоровна, вспомнив, что больше никто и никогда не был так щедр на розы, мгновенно устыдилась и кинулась за рыцарем.
- Вернитесь! – кричала она. – Я… я сама уберу коня! А запах мне ваш – даже нравится!
Рыцарь прислушался и затопал назад. Больше роз он не дарил, видимо, сильно обиженный, а Вера Федоровна думала так: «Ну, конечно же, он не дарит больше роз! Ведь я так больно уколола его ранимую душу!», и смирилась.
Выпал снег. Конь на балконе стал скелетом. Сквозь его глазницы неслись ветра и снежинки. Рыцарь пил чай с пирожками. Вера Федоровна их пекла.
Мама очень радовалась их совместному тихому быту и намекала, что неплохо бы устроить свадьбу и внучат.
И Вера Федровна, замешивая тесто, думала, что да, это будет самым логичным завершением ее романтической истории. Над ее головой кружились мухи, запах навоза сменился запахом пота, сыра и носков, но она почти его не замечала – стерпилось и слюбилось.
Ее выбор хвалили соседки: они видели в рыцаре крайне интересного мужчину. Директор школы сказал, что за таким – как за каменной стеной. Женщины вообще сильно интересовались рыцарем – видимо, в детстве они и Верочка слушали одинаковые сказки.
Рыцарь раскланивался на все стороны и сыпал розы направо и налево. Вера Федоровна горделиво краснела. Мужчина должен быть галантным, думала она.
И даже когда оказалось, что в ее, Веры Федоровны, отсутствие, галантность рыцаря по отношению к соседкам переходит все границы приличия, она только и смогла, что расплакаться.
- Конечно, Верочка, - скрипела мать, - конечно, он тебе изменяет. Ты посмотри на себя.
Вера Федоровна посмотрела на себя: неухоженная, грустная, в потрепанном платьице. И подумала: «Да, его можно понять»…
Пришла весна. Конь на балконе покрылся зеленой травкой и одуванчиками. Теперь он выглядел даже симпатичным. Вера Федоровна приносила ему овса, и он тыкался мертвой мордой в ее ладонь. Грива, сплетенная из паутины, трепетала на ветру.
Рыцарь недавно перестал двигаться. Он ожирел так, что складки висели из всех щелей его панциря. Вера Федоровна, с зимы по утрам приседавшая по девяносто раз, переживала, как бы ему не стало нездоровиться.
И переживала не зря: однажды днем рыцарь захрипел, забился и кувыркнулся со стула. Его хватил удар, и Вере Федоровне пришлось тащить его диван, а дальше – ухаживать: вкладывать ему в рот еду, вытирать его салфеткой, менять ему подгузники.
Конь в это время оброс крепким мясом, стал шелковистым, красивым и бодро бил копытом, приглашая Веру Федоровну оседлать его и прокатиться по парку.
Но позади скрипел матушкин голосок:
- Куда собралась? А мужа, мужа-то на кого бросаешь? Он для тебя родной человек! Всю жизнь вместе! Не стыдно?
И Вера Федоровна со вздохом отпускала поводья, а конь обиженно ржал.
Летом рыцарь, весь в багровых пролежнях, воняющий гниющим мясом, последний раз достал из латной рукавицы розу. Вера Федоровна приняла ее и залилась рыданиями.
- Довела мужика до могилы! – в сердцах бросила Верина мама и потопала прочь, шаркая тапочками.
Конь встрепенулся, проломил копытами оконные стекла и рамы, и в россыпи стекла, деревянных обломков и брызг крови, явился перед Верой Федоровной во всем своем великолепии.
И Вера Федоровна кинулась к нему, подняла сухие старые руки, попыталась забраться на крутую спину коня, но не хватило сил, не хватило здоровья. Заныли кости, прихватило сердце.
Она уселась на пол.
Двери в квартиру открылись. Соседки заглядывали и ахали. Слышала Вера Федоровна, как судачили о том, что – жизнь ее отныне окончена, - ведь нет больше рядом ее прекрасного рыцаря в сияющих доспехах.
И действительно, соседки оказались правы: Вера Федоровна скончалась через год, сжимая в руках фотокарточку матери: та ушла из жизни еще двадцать лет назад, в Верины сорок два.